В статье на основе построения онтологической трехмерной модели предпринимается попытка объяснения расхождений и противоречий, существующих в современных отечественных и зарубежных психолого-педагогических подходах к интерпретации понятий индивидуализации и персонализации образовательного процесса. На основе данной модели вводятся позиции учителя, тьютора и наставника как основных субъектов организации современного образовательного процесса. Ключевые слова: индивидуализация; персонализация; дифференциация; индивидуальный подход;
3D-пространство интерпретаций.
Потрясения 2020 года, изменив привычный уклад жизни, стали для всего мира системной точкой бифуркации. Наряду с экономикой, рынком труда, здравоохранением и т. п. испытала их на себе и система образования, которая по различным оценкам (ВШЭ, РАНХиГС, World bank, Bloomberg и др.) оказалась в целом не готова к кризису резкого ухода в дистант [4, 43, 45, 48]. Цифровая дидактика для большинства педагогов за попыткой прямого переноса привычных приемов офлайн-работы в онлайн так и осталась «призрачным островком спасения» без надежды в обозримом будущем до него добраться. Разумеется, в этом контексте и тема персонализации образовательного процесса должна быть заново осмыслена. «Существуют связи, в которых не из отдельных кусков и их соединения выводится то, что происходит в “целом”, а наоборот — то, что происходит в одной из частей “целого”, определяется внутренними законами структуры этого целого» [5], — такую формулу еще в декабре 1924 года в докладе, сделанном на заседании Кантовского общества, предложил основатель гештальтпсихологии, один из близких друзей Альберта Эйнштейна Макс Вертгеймер.
Следуя логике этой формулы, волны пандемии COVID-19, обострив накопившиеся противоречия, спровоцировали и новые волны дискуссий вокруг персонализации: чем она отличается от индивидуализации и дифференциации? Есть ли способ синхронизировать ветви развития этой проблематики, сложившиеся параллельно за рубежом и в российской традиции? Вообще, возможно ли психолого-педагогическому подходу не утратить научную идентичность под натиском очень разных интерпретаций и произвола транснациональных компаний, предлагающих IT-решения в области персонализации?
Первая волна обсуждений прошла в мае 2020 года на площадке закрытого экспертного клуба «Норма и деятельность» в виде дискуссии «Персонализация vs Индивидуализация» [9], ставшей логическим продолжением разгоревшейся на страницах Facebook экспертной полемики. Это была уникальная встреча, интеллектуальное послевкусие от которой осталось до сих пор по прошествии времени, поскольку в медиапространстве нашли друг друга не Двойники (по А. А. Ухтомскому), «успокоенные на себе и на своих точках зрения», а беспокойные Собеседники, открытые Лицу Другого [40]: Татьяна Ковалева и Александр Асмолов, Вадим Петровский и Дмитрий Леонтьев, Игорь Реморенко и Александр Адамский, Елена Булин-Соколова и Вадим Розин.
Вторая волна дискуссий пришлась на осень 2020 года: серия обсуждений в zoom-кафе Натальи Андреевой с презентацией платформы персонализированного обучения СберКласс [29] и докладом «Персонализация в образовании: от программируемого к адаптивному обучению» [27, 28]; XIII Международная научно-практическая конференция «Тьюторство в открытом образовательном пространстве: языки описания и работы с “самостью” — развитие личности; становление субъектности; формирование self skills» [38].
Обаяние подобных дискуссий: они, усыпляя бдительность, привычно подначивают ввязаться в драку, утратить на время беспристрастность и занять одну из предложенных позиций. Обычно этот соблазн тем сильнее, чем четче противоположные точки зрения подчиняются бинарной оппозиции и раскладываются на дихотомической шкале.
Первая такая оппозиция легко фиксируется в противопоставлении, которое базируется на отечественной традиции (В. В. Краевский [18]; И. Я. Лернер [11]; В. М. Розин [32, 33]; М. Н. Скаткин [36, 37] и др.) и уже более 20 лет отстаивается научной школой Т. М. Ковалевой: индивидуализация vs индивидуальный подход. Сущностная разница между ними заключается в следующем. Согласно принципу индивидуализации обучения, который основан на ценностях вариативности и культуры достоинства (А. Г. Асмолов [26]), ученик — субъект самоопределения, «построения себя нового» и формирования своей индивидуальной образовательной программы [13, 14]. В отличие от этого, при индивидуальном подходе в обучении (традиция Я. А. Коменского «всех учить всему» [17]) субъектом выступает учитель. Ученик с его индивидуальными особенностями лишь объект воздействия, причем воздействия со смещенным фокусом на эффективность процесса обучения, прежде всего класса, и доминантой на усредненную успеваемость.
Вторая бинарная оппозиция сложилась в зарубежной традиции, и именно с ее экспансией чаще всего приходится сталкиваться в частых дискуссиях. Это оппозиция форм образовательного процесса: персонализация vs индивидуализация и дифференциация. Наиболее ярко это противопоставление прозвучало с разницей в три года: сначала — в известной статье Б. Брей и К. МакКласки (B. Bray и K. McClaskey) 2012 года «Personalization vs Diferentiation vs Individualization» (в 2018 году появилась ее третья версия) [46]; затем — в 2015 году в книге «The Book of Trends in Education 2.0» [47]. Наглядно различия между тремя понятиями визуализируются в сравнительных моделях (рис. 1), которые, несмотря на семантику, отличную от используемой в рамках первой обозначенной бинарной оппозиции, строятся на том же фундаменте — противопоставлении ученика как субъекта (персонализация) и ученика как объекта с шагом классификации второго уровня, где в качестве объекта работы учителя выступают либо группа обучающихся (дифференциация), либо отдельный ученик (индивидуализация).